НОВОСТИ В УКРАИНЕ
После наложения санкций Минфина США на две украинские компании («ГК Императив Украина» и «Экофера») из-за их участия в схемах поставки компонентов для производителя дронов HESA, стало понятно: это только верхушка айсберга. Аналитическое исследование СтопКор показало: параллельно могла действовать другая, значительно более широкая схема сотрудничества между отдельными отечественными структурами и иранским ВПК. Его ключевым звеном предположительно стала индийская Bhilai Engineering Corporation Limited (BEC), аффилированная с бизнесменом Радживом Джаином.
По данным информационно-аналитических платформ, Bhilai Engineering Corporation Limited (BEC) с 2016 года контролировал донецкое ЧАО «КБ Коксохиммаш» через британскую структуру Coal Steel Construction Limited, владельцем которой является Раджив Джаин.
СтопКор установил, что BEC заключала контракты с иранской Esfahan Steel Company — предприятием, которое находится под санкциями США с 2020 года. Esfahan Steel входит в сферу влияния Mobarakeh Steel, иранского металлургического гиганта, который также находится под «вторичными санкциями» OFAC за сотрудничество с Корпусом стражей исламской революции. Именно эти компании обеспечивают металлургическую базу для производства военной техники, включая корпуса для дронов «Shahed».
Как стало известно аналитикам из материалов сделки между ВЭС и иранской компанией, BEC могли использовать украинские конструкторские разработки «КБ Коксохиммаш» для выполнения контрактов с подсанкционной Esfahan Steel. Речь идет о передаче базового и детального инжиниринга для проектирования коксовых печей. Это прямо запрещено указами Президента Украины №253/2016 (санкции против Ирана) и №308/2023 (50-летний запрет передачи технологий Ирану).
BEC официально обратилась к ГП с запросом предоставить чертежи для сотрудничества с Esfahan Steel — и документы были переданы, говорится в материале. В апреле 2023 года Щербакова уволили в рамках дела №12023226130000***, но, по данным СМИ, ни он, ни организаторы схемы не понесли никакой ответственности.
Как стало известно СтопКору, в августе 2025 года новое руководство «Укрдипромез» подало заявление о государственной измене (ч.2 ст.111, ст.111-2 УКУ) в отношении Алексея Дугина (директор «Коксохиммаша»), Оксаны Корниенко, Александра Щербакова и гражданина Индии Раджива Джейна — владельца BEC. 22 августа 2025 года открыто уголовное производство №42025050000000*. Отдельно расследуется служебный подлог документов по делу №12024100090003*.
Примечательно, что в июне 2025 года Индия дисквалифицировала BEC на три года за поддельную банковскую гарантию на €15 млн. В перечне ее контрагентов можно найти предприятия российского ОПК:
- «Уралмашзавод»,
- «Монолит»,
- «Краснодарский компрессорный завод»,
- «Электротяжмаш-Привод».
Несмотря на такие компрометирующие связи, как выяснили аналитики СтопКора, BEC, похоже, пыталась получить контроль и над другими государственными предприятиями Украины, в частности над активами ГП «Гипрококс», который находится в процедуре банкротства.
Это стало возможным из-за сомнительной смены руководства ГП «Гипрококс» в 2022 году. Тогда, по инсайдерской информации, директор ГП «Укрдипромез» Станислав Стасевский совместно с представителями BEC отстранил законного руководителя и поставил на эту должность «своего» Александра Щербакова.
Арбитражный управляющий, проверив реестры интеллектуальной собственности, подтвердил: все патенты и исключительные права принадлежат государству и находятся под контролем ФГИУ. Именно это вызвало резкое обострение хозяйственного конфликта со стороны BEC, которая начала давить на предприятие, угрожать разрывом контрактов и требовать снятия арбитражного контроля.
Схема, о которой может идти речь в случае ВЭС и Раджива Джаина, является зеркальной к той, из-за которой США ввели санкции против агентов Бахрама Табиби: в обоих случаях украинская инфраструктура использовалась для укрепления иранского ВПК. Разница лишь в том, что здесь речь идет о передаче технологий и чертежей — то есть фундаментальных инженерных наработок, созданных украинскими конструкторскими бюро.
Несмотря на открытые уголовные производства, пока ни один из фигурантов не привлечен к ответственности. А ключевые вопросы остаются открытыми: кто разрешил передачу украинских технологий санкционным иранским структурам — и будет ли поставлена точка в схемах, работающих даже во время войны?
